Предыдущая глава

Значение подводной разведки для высадки десантов
Разведка в районе Дьеппа, на побережье Франции, проведенная англичанами 19 августа 1942 года, показала союзникам, с каким трудом будут сопряжены и сколько человеческих жертв потребуют попытки высадить десант в каком-либо сильно укрепленном пункте созданного немцами Атлантического вала. Все порты и в особенности Дьепп были хорошо подготовлены к обороне. Последующая разведка, а также донесения, поступавшие от участников движения Сопротивления, укрепили убеждение союзников в том, что десантная операция может быть проведена успешно лишь в тех пунктах, которые кажутся совсем непригодными для этого и которые немцами почти не укреплены и не обороняются.
На совещании в Квебеке в июле 1944 года при самом тесном сотрудничестве английского и американского штабов были разработаны планы вторжения. Эти планы предусматривали проведение самой крупной в истории десантной операции, в которой должны были принять участие сухопутные, военно-морские и военно-воздушные силы.
Военно-морские силы должны были высадить на континент не только значительное количество солдат, но также выгрузить оружие, боеприпасы, транспортные средства, снаряжение, продовольствие, танки, горючее и т.д.
- все это с учетом жестоких боев, которые могли длиться неделями и даже месяцами. Было подсчитано, что для обеспечения боевой деятельности войск придется ежедневно перебрасывать морем не менее 40000 т грузов.
Учитывалось, что высадка десанта в местах, лишенных естественных укрытий для кораблей, будет сопряжена с риском: невозможность обеспечить снабжение морем из-за плохих метеорологических условий могла повлечь за собой полный провал всей операции.
Необходимо было, таким образом, решить следующие проблемы:
- изготовить секции и отдельные детали для искусственных портов;
- доставить эти конструкции на место в первые же часы после начала операции и в кратчайший срок обеспечить сборку и готовность портов к приему кораблей и судов;
- обеспечить надежное прикрытие портов силами авиации и флота, а также сильными заслонами на суше.
Выбор пал на участок нормандского побережья, расположенный между полуостровом Котантен и устьем реки Орн. Этот участок имел немало неудобств: скалистые берега, отсутствие портов, невозможность для судов подойти вплотную к берегу вследствие незначительной глубины воды. Имеющиеся там кое-где песчаные пляжи очень отлоги, высота прилива достигает 6,5 м.
С другой стороны, этот участок имел целый ряд важных преимуществ: он был слабо укреплен противником, находился далеко от районов сосредоточения его подвижных резервов и, кроме того, полуостров Котантен представлял собой защиту от юго-западных и западных ветров.
Для того чтобы доставить детали причалов будущих искусственных портов через Ла-Манш на нормандское побережье, для того чтобы обеспечить подход к берегу судов и десантных барж с боевой техникой и живой силой, а также проделать проходы в многочисленных заграждениях противника, требовалась большая подготовительная работа. И прежде всего - разведка района высадки десанта. В этом убеждал печальный опыт американского десанта на остров Тарава. В частности, необходимо было хорошо знать глубину воды на различных расстояниях от берега в часы прилива и отлива, а также характер подводного грунта, на который предстояло опускать железобетонные кессоны десантных молов и кессоны для причальных бонов.
Кроме того, необходимо было уточнить, имеются ли вдоль побережья какие-либо течения, установить характер и плотность подводных заграждений, созданных противником на различном удалении от берега.
Французские крестьяне, которых немцы использовали на различных работах, сообщали, что берег сильно укреплен, а под водой понаставлены стальные и бетонные надолбы, которые могут повредить днища десантных судов и вывести из строя гусеничные транспортеры и танки. Эти надолбы были заминированы: на них установили малые противопехотные мины, предназначенные для того, чтобы можно было уничтожить подрывников, не повредив сами препятствия.
На ошибках учатся
В ноябре 1943 года во время высадки десанта на остров Бетио (атолл Тарава, Тихий океан), американцы понесли исключительно тяжелые потери в живой силе и боевой технике.
Высадке десанта на остров Бетио предшествовал сильнейший обстрел острова с моря. За шесть дней на этот крохотный островок (площадью в одну квадратную милю) было выпущено более 2500 т снарядов, то есть около 10 кг на квадратный метр площади. В дополнение к артиллерийскому огню остров подвергся интенсивным бомбардировкам с воздуха, которые осуществлялись самолетами, базировавшимися на авианосцы и ближайшие аэродромы.
Подготовка и оснащение 2-й дивизии морской пехоты были превосходными. То же нужно сказать о боевом духе ее личного состава. Амфибийные высадочные средства нового образца, примененные впервые на этом театре войны, должны были высадить на остров первые три отряда морской пехоты. Эти мало выступавшие над поверхностью воды катера-амфибии должны были подойти к подводным каменным грядам, преодолеть их при помощи своих гусениц и затем уже доставить солдат на берег острова.
Все было тщательно подготовлено. За несколько дней до высадки десанта на одном из островов, напоминающем своими размерами и конфигурацией остров Бетио, была проведена "репетиция" высадки. Командование не сомневалось в успешном исходе предстоящих действий.
И тем не менее, несмотря на шестидневный обстрел и бомбардировку острова, через три часа после начала высадки большая часть солдат не продвинулась на берегу дальше 20 м.
Находившиеся возле берега коралловые рифы и подводные заграждения помешали десантным судам и другим кораблям подойти вплотную к острову, чтобы оказать поддержку первому эшелону десантников, спущенному на воду на небольших гусеничных машинах-амфибиях. Из 125 амфибий 90 было уничтожено огнем противника; солдаты морской пехоты, которых они должны были доставить на берег, были перестреляны вражескими солдатами, пока целых полторы мили брели по пояс в воде. Остров был взят лишь на четвертые сутки. За это время 5 000 его защитников уничтожили или ранили 3 000 атакующих. Процент убитых был необычайно высок.
Каковы причины постигшей американцев неудачи? Эти причины заключаются в том, что воздушная разведка не дала ответа на три очень важных вопроса. Прежде всего, во время разведывательных полетов не было обнаружено сильное морское течение, проходящее параллельно тому участку берега, куда должен был высаживаться десант. Во-вторых, не была точно установлена глубина воды на ближайших подступах к острову в часы прилива и отлива. И наконец, далеко не полностью были разведаны подводные заграждения, созданные японцами.
Как только японцы заметили, что от ведущих огонь кораблей начали отходить высадочные средства, они открыли по ним огонь из своих уцелевших батарей и заставили американцев отклониться от курса, намеченного тщательно разработанным планом.
В результат этого, а также в силу того, что сильное течение выбрасывало беспомощные суда на подводные камни, первый отряд морской пехоты оказался далеко от пункта высадки. Корабельная артиллерия в самый последний момент была вынуждена перенести свой огонь, а это отрицательно сказалось на его точности и эффективности. Так же встретили японцы второй и третий отряды морской пехоты, ведя по ним огонь из всех уцелевших видов оружия.
Четвертый отряд, который перебрасывался на пехотно-десантных кораблях, подошел к подводным рифам. Там были откинуты сходни и трапы, и морским пехотинцам под ураганным огнем противника по пояс или по самую шею в воде пришлось наступать на берег, который находился от них на расстоянии около 450 м. Те, кто остался жив в эти трагические минуты, добрались до берега обессиленные, с насквозь промокшим снаряжением. Вместе с уцелевшими людьми трех первых отрядов они укрылись за невысокими камнями.
Таким образом, отсутствие точных данных о глубинах во время прилива, о подводных противодесантных заграждениях и о силе течения возле берега привели к неоправданно большим потерям среди десантников.
Английские пловцы в подготовке Нормандской операции
В марте 1944 года между полуостровом Котантен и устьем реки Орн на Нормандском полуострове дул леденящий северо-западный ветер. Он поднимал в воздух мириады пенистых брызг и яростно бросал на прибрежный песок и гальку бушующие волны. В стремительном полете, почти касаясь воды, проносились над ними бесстрашные чайки, их хриплые голоса терялись в шуме морского прибоя. Ветер гнал по небу свинцовые дождевые тучи. Изредка через просветы в них прорывалась луна и освещала мрачный ландшафт. Громадины льдин, которые, судорожно раскачиваясь, плыли тут и там по неистовому морю, напоминали о том, что зима сурова.
На бескрайнем просторе моря не видно ни одного паруса, ни одного дымка. А на берегу, перед амбразурами построенных в скалах дотов, на колокольнях церквей редких селений, через которые проходит Атлантический вал, несут неусыпную службу немецкие солдаты. Море пустынно. Точнее говоря, на его поверхности незаметно никаких признаков жизни.
Но это только на поверхности. На глубине около 20 и воду рассекает длинная сигарообразная лодка. Корпус ее темнее цвета окружающей воды. Легкий след, оставляемый винтами, указывает на то, что скорость движения лодки незначительна. Вдруг она еще больше замедляет ход, и из ее балластных цистерн понемногу откачивается вода. Глубина погружения лодки постепенно уменьшается.
Через несколько минут на покрытых пеной волнах показывается длинный узкий след и черный перископ. Он то исчезает, захлестываемый волной, то появляется снова. Можно быть совершенно спокойным, так как часовые и наблюдатели на берегу его не заметят. До берега слишком далеко, а ночь достаточно темна. Постепенно перископ поднимается выше. Его стекло время от времени едва заметно поблескивает при редких просветах луны. Затем он, поднимаясь все выше и выше, как бы выталкивается из воды огромным телом: это показалась боевая рубка лодки. Лодка еще раз замедляет свой ход и наконец совсем останавливается.
В центральном посту к окулярам перископа прильнул командир английской подводной лодки. Обеими руками он плавно поворачивает перископ, жадно всматриваясь в горизонт. Приказав в целях безопасности переключить двигатели на самый малый ход, командир поручает вести наблюдение своему помощнику, а сам направляется к группе людей, сидящих у противоположной переборки.
- Мы находимся в трех четвертях мили от берега. Он чуть виден отсюда, если смотреть на юг. Море неспокойно. На воде много пены, а это значит, что ветер довольно сильный. Изредка море и берег освещаются луной. Небо затянуто тучами, возможно, что временами идет дождь. Судя по картам, глубина здешних мест достигает 20-25 м. Однако не верьте этим цифрам. Скажите, Аллен, не слишком ли устали ваши люди и вы сами, находясь в столь неудобных позах в нашем помещении?
- Ничего, капитан. Несколько гимнастических упражнений - и все будет в порядке. Мне кажется, лодка остановилась. Мы приступаем к выполнению нашей задачи здесь?
- Да, здесь. Как было условлено. Я не могу сказать точно, где мы находимся. На картах, которые вы изучали в порту, вы, конечно, видели закодированные названия деревень Р3 и Н9. Так вот, когда вы выйдете из лодки через люк рубки, налево перед вами, на юго-юго-востоке, будет невысокая колокольня, а прямо на юге, на прибрежных скалах, - наблюдательная вышка И9. Устраивают вас эти ориентиры?
- Да, капитан. Скажите, не обнаружили ли вы чего-либо подозрительного на берегу или в море?
- Нет, ничего подозрительного, ни одного огонька. Однако будьте осторожны. Берег занят врагом, и иногда его сторожевые дозоры доходят до самой воды. Полностью ли подготовлены ваши люди, имеют ли они при себе все необходимое, Аллен?
- Все в порядке, капитан. Задача и обязанности известны каждому. Но надо сказать, что в подобном деле мои люди участвуют впервые.
- Вода дьявольски холодна, не более 8-9 градусов. По инструкции я могу оставаться здесь самое большее два часа. Постарайтесь, Аллен, сделать все быстро и хорошо. Вас не пугает холод?
- Нет, капитан. Мы тренировались в течение трех недель. Любой из нас может проплыть по крайней мере милю в плохую погоду и без специального снаряжения. Чтобы приучить нас к холодной воде, нас ежедневно заставляли плавать в открытом море, в одном трикотажном костюме. Мы прошли также специальную подготовку в связи с задачей, которую нам предстоит выполнять сегодня. Я не сомневаюсь в успехе, капитан.
- Тем лучше, Аллен. Еще одно слово. Напомните людям, что намечаемая высадка наших войск на побережье может быть осложнена самым серьезным образом, если кто-либо из вас будет захвачен, убит или даже просто замечен в этих водах немцами.
- Это мне известно, капитан. Разрешите нам проделать упражнения и немного размяться, а также проверить последний раз снаряжение. Через три-четыре минуты все будет готово, и вы можете подавать сигнал спуска.
Пока семь участников группы Аллена занимаются гимнастикой, последний удостоверяется, что все снаряжение на месте и в полном порядке.
Первым подвергается тщательному осмотру сержант Панет. "Панет - это ветеран среди нас", - мысленно говорит себе Аллен, обращая особое внимание на те места водонепроницаемого комбинезона, где он рвется наиболее часто - под мышками и в паху.
Здесь все в порядке. Затем Аллен вынимает кинжал из чехла, прикрепленного к поясу. Потом он удостоверяется в том, что дощечка из плексигласа находится на своем месте; она висит на прочном, привязанном к тому же поясу шнурке длиной примерно в пятьдесят сантиметров. Аллен не забывает также проверить карандаш, который может понадобиться для того, чтобы записать на дощечке несколько слов и цифр. И наконец - лот, тщательно свернутый и прикрепленный при помощи браслета к запястью левой руки пловца.
По очереди, Аллен проверяет комбинезоны и снаряжение остальных шести человек.
Среди них Кэссиди, тоже бывалый моряк и инструктор школы пловцов-диверсантов; поляк Радаванский, попавший в группу пловцов из танковых частей генерала Андерса; братья Гарри и Том Буты, которые никогда не расставались после зачисления в английский флот; подобранные в море несколько часов спустя после торпедирования линейного корабля "Ройал Оук", они в течение одного года учились в школе пловцов-диверсантов и добились разрешения быть всегда вместе, даже при выполнении опасных заданий. Ирландец О'Хара, новичок со стажем не более трех месяцев, который был включен в разведывательную группу благодаря своей физической ловкости и исключительным способностям пловца и который должен был сегодня первый раз выполнять боевое задание в расположении противника. И наконец, американец Билл Шиллинг, откомандированный к англичанам для ознакомления с методикой подготовки боевых пловцов, а также для того, чтобы лично принять участие в выполнении нескольких заданий на занятом врагом побережье.
Довольный результатами быстро проведенного осмотра, Аллен в свою очередь дает тщательно осмотреть себя сержанту Панету, после чего обращается к командиру подводной лодки:
- Все в порядке, капитан. Через две минуты мы наденем кислородные приборы и будем готовы начать спуск. Позвольте сверить время по вашим часам.
- Сейчас 21 час 12 минут. Проверьте ваши компасы по судовому. Верно ли они показывают?
Восемь человек ответили утвердительно.
- После вашего спуска, - продолжал командир, - лодка погрузится. На поверхности воды останется один перископ. В 22 часа 50 минут, затем в 23 часа 05 минут и, наконец, в 23 часа 20 минут, если нам не будет угрожать никакая опасность, над водой будет показываться боевая рубка. Вы поняли, Аллен?
- Все понятно, капитан. Надеть кислородные приборы! "
Водолазы подхватывают приборы, которые они бережно хранили у себя на коленях в течение всего плавания.
Кислородный прибор MK-IV, изготовленный во время войны британской фирмой "Зибе Горман и Кё", предназначен для водолазов-пловцов, которым приходится действовать в любых положениях.
Определить точно продолжительность действия прибора трудно, так как количество вдыхаемого кислорода зависит в каждом отдельном случае от физиологических особенностей водолаза, от глубины погружения и от характера производимых работ. В обычных условиях прибор MK-IV обеспечивает нахождение под водой в течение приблизительно полутора часов.
При выполнении задачи пловцам предстояло находиться под водой на глубине самое большее 13 м. Для этого необходимо, чтобы кислород, поступающий через редукционный клапан в дыхательный мешок, имел давление примерно около 2 ат. При таком незначительном давлении чистый кислород не может вызвать отравления, и выдыхаемый углекислый газ постепенно нейтрализуется поглотителем.
Кислородный прибор MK-IV имеет, следовательно, то преимущество, что при его использовании на поверхности воды не появляются пузыри и поэтому противник не в состоянии обнаружить пловца.
По новому приказанию Аллена пловцы тщательно привинчивают к входному отверстию маски резиновую трубку, соединяющую ее с нагрудным мешком, а затем правой рукой осторожно открывают вентиль, чтобы впустить туда воздух. Каждый убеждается в исправной работе прибора, после чего командир подает знак и пловцы через центральный пост направляются гуськом в помещение рубки и по трапу поднимаются вверх. Вид этих уходящих во мрак ночи людей с длинными ластами на ногах очень странен.
В порядке, установленном еще до выхода из порта, восемь человек покидают рубку и выходят на захлестываемую водой палубу. Их руки в тонких резиновых перчатках стынут на ледяном ветру. Над морем кричат встревоженные чайки. Пристально всматриваясь в едва различимые очертания темнеющего берета, пловцы находят оба указанных им ориентира - колокольню и вышку. По этим ориентирам они определяют тот участок, где должна проводиться разведка. Аллен подает знак, и пловцы опускаются в черную, холодную воду...
Теперь, оказавшись один на один с этим бескрайним морем, каждый из них чувствует себя не так-то уж хорошо.
Спустившись последним, Аллен плывет в заданном направлении на глубине 3-4 м. Сделав полсотни широких движений руками, он всплывает, чтобы посмотреть вокруг себя. На такой глубине в темную ночь легко отклониться в сторону. Он плывет брассом, ритмичными толчками посылая вперед свое тело, избегая плавающих льдин, острые края которых представляют опасность. Не упуская из виду ориентиров на берегу, он время от времени посматривает на часы-компас со светящимся циферблатом.
"Вот уже шесть минут, как я покинул подводную лодку, - думает Аллен.
- По всей видимости, я проплыл пятьсот метров. Сейчас 21 час 28 минут. Измерим глубину".
Продолжая оставаться на поверхности, Аллен разматывает лот и отсчитывает узлы до тех пор, пока свинцовый груз не касается дна. Затем он пытается определить расстояние, отделяющее его от берега. Это удается ему далеко не сразу, так как слабый свет луны лишь изредка освещает местность.
"Теперь надо определить характер подводного грунта", - думает Аллен. Он ныряет, достигает дна, и в его пальцах оказывается горсточка песка и несколько довольно острых камешков. Оттолкнувшись ногами, он резким движением поднимается вверх, достает дощечку, карандаш и, плывя на спине, с большим трудом записывает: "600 и от берега, глубина 11 м, грунт - песок и мелкий гравий, 21 час 32 мин." Измерение глубины и обследование дна Аллен повторяет несколько раз, через каждые 50 м, занося полученные результаты на свою дощечку. По мере приближения к берегу глубина уменьшается. Находясь на поверхности, Аллен замечает, что его относит влево течением, скорость которого примерно 50-60 см/сек. На глубине нескольких метров скорость течения значительно меньше. Не теряя времени, Аллен кратко записывает и эти данные.
Вдруг Аллен задевает плечом какой-то предмет. Он нащупывает его руками и ловит. Это металлический трос. Где он прикреплен и для чего? Аллен плывет вдоль троса и убеждается в том, что он протянут параллельно берегу. Через несколько минут руки Аллена встречаются с новым предметом - неподвижным, жестким и таинственным. Также ощупью он обследует и его. А вот и еще такие же металлические предметы! Они имеют форму буквы V, установлены наискось и приблизительно на 30 см выступают над поверхностью воды.
"Сейчас 21 час 45 минут. Я нахожусь в трехстах метрах от берега. Посмотрим, что представляет собой эта пирамида из рельсов под водой".
Аллен погружается и обследует основание пирамиды. Она покоится на металлических рельсах, поставленных под углом и имеющих также форму буквы
V. Рельсы глубоко ушли в песок. Аллен измеряет пальцами размеры рельсов, расстояние между ними и записывает цифры. Он отмечает также, на каком удалении друг от друга находятся соседние пирамиды.
"Это не что иное, как подводные заграждения. Они сделаны из тяжелых металлических пирамид, установленных на дне. Между ними натянут трос, предназначенный для того, чтобы помешать десантным судам подойти к берегу. Во время прилива пирамиды находятся под водой и потому их нельзя заметить. Суда или танки-амфибии, наскочившие на эти заграждения, будут неплохой мишенью для береговой артиллерии", - думает Аллен.
Продолжая вести разведку на расстоянии до 200 м от берега, Аллен обнаруживает несколько других пирамид, на этот раз из железобетона. Немцы, по всей видимости, испытывают недостаток в металле. Аллен тщательно записывает размеры пирамид на свою дощечку, которая мало-помалу покрывается словами, цифрами и условными знаками: "22 часа 10 мин. Я нахожусь в воде более 45 минут. Пока что не очень устал, однако ноги начинают зябнуть. Посмотрим, что делается наверху".
Оттолкнувшись от земли, Аллен начинает подниматься. Глубина здесь не превышает 3 м. Осторожно показываясь из воды, он пристально всматривается в окружающую темноту. Луна еле-еле освещает море и берег.
"Однако что это? Голова пловца? Нет, это нечто другое, так как предмет все время стоит на месте. А в десяти-пятнадцати метрах от него виден другой, а еще дальше - третий. Предметы выстроились как бы в линию, параллельно берегу. Надо подплыть к ним и посмотреть, что это такое".
Как можно тише, стараясь не производить шума, Аллен плывет, на этот раз не уходя под воду.
"Очень любопытно! Это похоже на большой диск, посаженный на длинную штангу. Что представляет собой штанга? "
Принимая меры предосторожности, Аллен ощупывает ее руками. На штанге нет никаких проводов. Конечно, это мина, немецкая "Теллермине", установленная саперами. "Мои занятия по подрывному делу в саперной школе оказались не лишними", - думает Аллен.
Он осторожно обследует мину и нащупывает небольшой выступ, в котором без труда узнает взрыватель ударного действия.
"Еще одно заграждение против наших судов и танков. Надо посмотреть, что представляют собой другие мины, и записать точно время, длину и угол наклона, под которым установлены штанги. Это позволит определить, когда мины скрываются под водой в часы прилива".
Соблюдая меры предосторожности, Аллен плывет от одной мины к другой, занося на дощечку все необходимые данные, не забывая записать и расстояние, на котором мины находятся друг от друга, а также от берега.
Медленное и утомительное плавание на поверхности воды не согревает Аллена. Штаны и куртка из шерсти под прорезиненным комбинезоном становятся влажными от испарений и холодят тело. Временами Аллен чувствует озноб, пальцы его коченеют.
"Дальше оставаться здесь бесполезно, - думает он. - Сейчас 22 часа 29 минут. Я нахожусь в воде 1 час и 10 минут. Пора вернуться на лодку". Отыскав на берегу наблюдательную вышку и колокольню и взглянув на компас, Аллен ориентируется и, погрузившись под воду, плывет туда, где его ждет не видимая никем подводная лодка.
Когда Аллен через несколько минут всплывает, чтобы еще раз посмотреть вокруг себя, он впервые замечает в 20 и голову человека в резиновой маске. Он не может узнать, кто это, хотя на лицевой части маски имеется большое круглое стекло. Замеченный Алленом человек также плывет в сторону открытого моря. Как бы договорившись между собой, они некоторое время плывут на поверхности, а затем снова скрываются под водой. Минут через десять пловцы смотрят на часы-компас, медленно всплывают и пристально вглядываются в темноту, пытаясь найти перископ или рубку лодки. Аллен чувствует, что дышать становится все труднее и труднее. Запасы кислорода в баллонах иссякают и, кроме того, углекислый газ не поглощается полностью, что в конце концов вызывает тошноту. Проходит несколько томительных минут. Обоим пловцам не остается ничего иного, как держаться на воде и жадно всматриваться в темноту. Вскоре Аллен и его сосед замечают еще одного разведчика, который так же, как и они, бесшумно плывет на спине. Вдруг один из них делает взмах рукой и начинает быстро плыть в сторону открытого моря. Там, над пенистыми волнами, выступает темное тело рубки подводной лодки, которая, как было условлено, всплыла в 22 часа 50 мин. Через полминуты Аллен и два его товарища у цели. Они ползком пробираются по палубе и наконец хватаются руками за ограждение рубки. Один за другим пловцы взбираются наверх и через люк спускаются в помещение центрального поста. Их комбинезоны как бы прилипли к телу, с них струйками стекает вода. Дрожащими от холода руками они отвинчивают резиновую трубку и, хотя воздух в лодке нагрет и имеет не совсем приятный запах, с наслаждением делают глубокий вздох. Затем они освобождаются от кислородных приборов и с большим трудом снимают резиновые комбинезоны. Через 2 минуты по трапу спускается Радаванский и присоединяется к Аллену, Кэссиди и ирландцу. Еще четыре человека пока не возвратились.
Будучи осторожным, командир лодки приказывает закрыть люк и погрузиться. Над поверхностью воды остается один перископ. В 23 часа 05 мин. из балластных цистерн лодки откачивается вода и рубка снова показывается на 5 минут. Командир лодки принимает, на борт задержавшихся последних четырех пловцов, радуясь их благополучному возвращению.
Собрав дощечки из плексигласа и тщательно уложив их в специальную сумку, Аллен подает пример всем своим товарищам, то есть снимает с себя влажные от испарений шерстяные штаны и куртку и, энергично действуя руками, растирает тело сначала спиртом, а затем мохнатым полотенцем, которое догадливый старшина согрел перед электрической грелкой. Через несколько минут пловцы одеваются в выданную им сухую морскую робу. Уже дымится чашка горячего кофе, которому ложка джина придает превосходный аромат. Пловцов охватывает сладостное ощущение тепла и покоя.
Задание выполнено. Люк рубки закрывается, лодка погружается и возвращается в свою базу.
В тех же водах возвращается с боевого задания другая лодка, имея на своем борту команду таких же пловцов. Они должны были разведать морские минные заграждения, созданные немцами вдоль побережья, а именно установить тип мин, их местонахождение и плотность, а также положение по отношению к берегу. На них была возложена эта задача в связи с тем, что у берега, под водой, немцами поставлено множество специальных мин, названных англичанами "Katymines" от немецкого КМА, что означает "Kustenmine Mersten Type A" - "береговые мины Мерстен тип А". (У берегов Франции между Гавром и Булонью немцы поставили тридцать рядов таких мин. В каждом ряду было от 40 до 150 мин. Только у западных берегов Франции позже было обезврежено 6128 мин). Эти контактные мины ставились на дне моря на глубине 5-10 м и предназначались для уничтожения плоскодонных десантных судов. Мина КМА представляла собой бетонный блок, который в нужном месте опускался на дно моря. Сверху к блоку прикреплялась тренога из железных прутьев толщиной 2 см, над которой в свою очередь возвышался металлический штырь. В часы отлива он на 20 см выдавался над поверхностью воды.
Заряд взрывчатого вещества весом 70 кг помещался в одном из трех отделений внутри бетонного блока. Два проводника, соединявшие батарею с детонатором, помещались в специальную стальную трубу. К антенне прикреплялась стеклянная ампула, содержащая двухромовокислый калий. При достаточно сильном ударе ампула разбивалась. Происходило замыкание проводников, а затем немедленное воспламенение взрывчатого вещества. Так как плоскодонное десантное судно может пройти над штырем мины и не задеть его, немцы придумали особое устройство: они прикрепляли к нему плавающий на воде трос с поплавком. Соприкасаясь с тросом и увлекая его за собой, судно взрывалось.
В другом районе третья группа пловцов разведывала наземные минные поля, созданные противником на прибрежном песке. В часы прилива минные поля оказывались под водой на глубине 50-70 см и потому не были видны с направляющихся к берегу высадочных средств и танков. Выполнение этой задачи являлось опасным, сопряженным с исключительным риском, ибо пловцы должны были как можно ближе подкрасться к берегу, соблюдая особые меры предосторожности, поскольку из-за незначительной глубины они фактически все время держались на поверхности воды.
По возвращении в базу пловцов опрашивали работники специального отдела разведки, которые расшифровали, свели воедино и сопоставили все сведения, записанные пловцами на дощечках. Измерение глубины, произведенное на различном удалении от берега, позволило составить более точную морскую карту. Стало известно, что представляет собой подводный грунт, какие и где установлены заграждения (морские минные поля; металлические или железобетонные, соединенные тросами, пирамиды; металлические ежи; прикрепленные к длинным штангам мины, прозванные в шутку "роммелевской спаржей"; наземные минные поля, которые в часы отлива хорошо видны, но во время прилива скрываются под водой, и т.п.).
Пловцам удалось собрать весьма полезные сведения и о морских течениях, о том, в каких местах волны с особой силой откатываются назад от берега. Все эти сведения дали возможность составить ценные карты для различных участков побережья. Эти карты, размноженные в большом количестве экземпляров и закодированные таким образом, чтобы противник не мог понять их в случае, если они попадут к нему в руки, предназначались для рассылки штабам, на которые возлагалась задача по подготовке и проведению десантной операции. Карты позволяли более правильно определить, какие средства потребуются для этой операции, где и когда их лучше всего следует применить.
Расчистка подводных заграждений во время десанта
Руководство десантной операцией "Повелитель" было поручено фельдмаршалу Монтгомери. Был составлен следующий план:
Восточный сектор: три английские дивизии высаживаются в пунктах Арроманш, Курсель и Уистреам (их кодовые обозначения: "Голд", "Джун" и "Сордбич").
Западный сектор: две американские дивизии высаживаются в Сен-Мартене ("Омаха") и в Варвиле ("Юта").
Для материально-технического обеспечения операции будут созданы:
Два искусственных порта ("Малберри"), один из которых в Арроманше, другой - в Сен-Мартене; пять искусственных молов ("Гусберри"), по одному в каждом из пунктов высадки.
Все необходимые для портов сооружения были заранее изготовлены в Англии. Они должны были быть переправлены через Ла-Манш и установлены в кратчайший срок на месте. Было решено, что каждый из искусственных портов должен обеспечить прием такого количества грузов, которое принимает дуврский порт, занимающий площадь в 760 акров (около 310 гектаров), для того чтобы ежедневно и даже при плохой погоде выгружать в каждом порту около 6000 тонн грузов и 1250 различных машин. Если портам удастся продержаться 90 дней, то успех операции "Оверлорд" (Повелитель) обеспечен.
Старые суда, предназначавшиеся для затопления, сосредоточивались в Пуле. Бетонные кессоны - в Дунгенессе и Сельси. В целях маскировки и защиты от возможных бомбардировок противника они были погружены в воду. На берег их подняли лишь за несколько дней до начала операции "Оверлорд".
Артиллерийские баржи были сосредоточены в Портленде, огромные блоки для будущих волнорезов - в Сельси и Дунгенессе. И наконец, буксирные суда, пригодные для плавания в открытом море, были сосредоточены в районе Портсмута.
В ходе всего подготовительного периода оборонительные сооружения Атлантического вала подвергались систематическим бомбардировкам, а для того, чтобы ввести противника в заблуждение, авиация союзников особенно старательно бомбила побережье Па-де-Кале, а не нормандское побережье.
Поскольку успех операции во многом зависел также и от метеорологических условий в первый и два последующих дня высадки, были приняты все меры к тому, чтобы установить возможно более точный прогноз погоды на ближайшее время. Метеорологические станции, а также военные корабли, находившиеся в Атлантическом океане, ежедневно передавали данные, после обработки которых составлялись сводки на два-три дня вперед. Операция "Оверлорд", первоначально назначенная на 5 июня, в связи с ухудшением погоды была отсрочена на сутки. Утром 6 июня погода немного улучшилась.
6 июня 1944 года, когда авиация и флот предприняли отвлекающие действия в направлении Па-деКале, в районе между полуостровом Котантен и устьем реки Орн сосредоточилось множество самых разнообразных кораблей. Непрерывный, наводящий ужас шум авиационных моторов сливался с грохотом взрывов на суше и море.
На борту одного миноносца, использованного для переброски войск, царило лихорадочное возбуждение. Лавируя между крупными кораблями, миноносец, приблизившись к берегу на расстояние около 5 км, спустил на воду четыре десантных плоскодонных баркаса с откидывающимися вперед сходнями. На каждом из этих баркасов размещалось до тридцати боевых пловцов, одетых в легкие водолазные костюмы. Некоторая часть пловцов имела небольшие кислородные приборы; у других их не было, так как им предстояло работать только на поверхности. Пловцов разбили на группы по шесть-семь человек. Они должны были устранить или обезвредить многочисленные препятствия и ловушки, установленные немцами в неглубоких прибрежных водах.
На одном из баркасов находился Аллен; рядом с ним сержант Панет и ирландец О'Хара. Панет и О'Хара являлись командирами групп пловцов. Аллену было поручено командовать двумя взводами, имеющими задачей очистить ближайшие подступы к побережью в районе Арроманш. Люди Аллена разместились на двух баркасах. На двух других находились пловцы, которым предстояло проделать проходы в минных полях, созданных противником примерно в километре от берега. Эти минные поля представляли собой серьезную опасность для крупных судов, а также для деталей портовых сооружений, которые надлежало своевременно опустить на дно в точно установленном месте.
Вот корабли заметно усилили темп стрельбы. Минометные корабли ведут огонь из тысяч реактивных установок. Огненные траектории образуют над морем как бы слегка изогнутый красный свод. На прибрежном песке и скалах появляются ослепительные вспышки. Снаряды летят с пронзительно-резким свистом. Кажется, что в небе, над баркасами, идущими к берегу, кто-то рвет на куски огромные полотнища.
Повернув на запад, навстречу сильному, дующему уже несколько дней ветру, баркасы несколько замедляют ход.
"Подготовиться к спуску в воду!" - кричит что есть сил Аллен.
Пловцы поправляют надетые на голову маски, проверяют исправность кислородных приборов. Иногда рядом с баркасами на воде появляются всплески
- это ведут огонь немецкие береговые батареи.
По сигналу Аллена пловцы из группы Панета приподнимаются на колени. Взоры их устремлены на человека, который, первым перебравшись через борт, спускается в одну из резиновых лодок. Они видят, как этот человек с ластами на ногах переваливается через борт лодки и затем исчезает в слегка покрытой пеной воде. Сразу за ним проделывает то же самое другой, потом третий и через несколько минут все люди Панета находятся в воде на расстоянии около 200 и друг от друга. Наконец встает сам Панет. Он поднимает руками какой-то тяжелый груз и бросает его с кормы в море. Это связка небольших надувных буйков. К каждому из них прикреплены несколько коробок продолговатой формы с белым шнуром и тонкой, тщательно свернутой проволокой. В коробках - заряд взрывчатого вещества, предназначенный для разрушения заграждений.
С другого борта баркаса спускается в воду группа О'Хара. То же делают и пловцы, находящиеся на втором баркасе.
Далеко выбрасывая вперед руки, Панет плывет к брошенной им связке, которая покачивается на волнах недалеко от него. Несколько других пловцов уже подплыли к ней. Они отцепляют от связки коробки со взрывчаткой и быстро удаляются. Панет схватил свернутый детонирующий шнур, небольшой водонепроницаемый ящик и присоединился к своим товарищам. Не уклоняясь в сторону, они плывут прямо к берегу, который из-за густого дыма разрывов, гонимого ветром, едва различим вдали. Опытный моряк, Панет плывет, почти не оставляя на поверхности воды никакого следа. Голова его, конечно, не видна с берега, не виден также и небольшой, плывущий рядом с Панетом ящик со взрывчаткой. Прилив в этот час еще продолжается. В утреннем тумане Панет различает в 300 и от себя вершины пирамид, которые три месяца тому назад он мог обнаружить лишь на ощупь. Он видит также и трос, соединяющий соседние пирамиды, только отвисшая его середина скрыта под водой. Немного ближе к берегу он замечает немецкие мины, прикрепленные к наклонно стоящим штангам.
Пловцы знают, что им нужно делать; в специальной школе на полуострове Корнуэлл проводились тренировочные занятия по устранению точно таких же препятствий. Эти занятия явились как бы "генеральной репетицией", предшествовавшей выполняемой теперь задаче. Каждый выбрал для себя пирамиду и приступил к работе. Привязав буек к одному из наклонно стоящих рельсов, пловец разрезает ножом ремешок, соединяющий коробку полуцилиндрической формы с буйком, и с грузом взрывчатки погружается в воду. Погрузившись на две трети высоты рельса, он быстро привязывает к нему коробку специально для этого предназначенной проволокой. Затем всплывает наверх, отрезает от буйка еще одну коробку, погружается и привязывает ее к другому рельсу пирамиды. Пловец повторяет погружение столько раз, сколько это необходимо для того, чтобы подготовить разрушение пирамиды. Теперь необходимо обеспечить одновременный взрыв всех зарядов. Взрыв одного из них мог привести к тому, что остальные заряды были бы оторваны от рельсов и не дали желаемого результата. К каждому заряду подведен детонирующий шнур. Сам детонатор наглухо закреплен внутри коробки. Детонирующий шнур длиной около 50 см размотан и покачивается, наподобие странного белого червя, около рельса.
В это время к пловцу, только что закончившему свою работу, приближается какая-то темная фигура и ударяет его по плечу. Пловец вглядывается и узнает в ней своего командира группы, который подплыл для того, чтобы лично проверить, как выполняется задание. В руках Панета нечто вроде лассо, один конец которого закреплен у него сбоку. Медленно плывя от рельса к рельсу, Панет своим лассо обматывает пирамиду пятьюдесятью сантиметрами выше того уровня, на котором находятся заряды. К получившемуся замкнутому кольцу Панет подсоединяет свободно плавающие концы детонирующих шнуров. Теперь все заряды могут быть подорваны одновременно. Панет осторожно всплывает на поверхность и к верхушке пирамиды изоляционной лентой прикрепляет конец лассо, на котором имеется запальная трубка с часовым механизмом. Зажигание произойдет не сразу, а через некоторое время, когда остальные пирамиды будут подготовлены к взрыву. Панет указывает пловцу, работу которого он только что завершил, еще одну пирамиду. Последний подает знак, что понял, и, увлекая за собой буек с неизрасходованными зарядами, быстро удаляется к новому объекту. А Панет продолжает плыть от пирамиды к пирамиде, все так же проверяя установленные заряды и обматывая рельсы своим лассо.
В течение получаса группой Панета подготовлены к взрыву шестнадцать пирамид. На другом участке то же самое сделано группой О'Хара и еще одной группой. Теперь командиры групп отправляют своих людей на баркас, который в установленное время должен подойти ближе к берегу и принять их на борт. Командиры групп, оставив с собой по одному пловцу, находятся каждый на своем участке. Они пристально смотрят в сторону моря, туда, где виднеется силуэт миноносца. С минуты на минуту он должен спустить на воду шлюпки. В это время года вода еще недостаточно теплая, и поэтому ожидание кажется долгим. Барабанные перепонки пловцов едва выдерживают непрерывный грохот, раздающийся вокруг них.
Вдруг над миноносцем поднимаются в небо красная, затем зеленая и потом еще одна красная ракеты. Это условный сигнал, по которому пловцы должны приступить к взрыву. Панет плывет от одной пирамиды к другой, то же самое делает и его помощник. Каждому из них предстоит подорвать восемь объектов. Остановившись вблизи первой пирамиды, Панет уверенным движением руки вынимает предохранительную чеку запальной трубки, прикрепленной к концу бикфордова шнура. Запальная трубка воспламеняет шнур, подвязанный к верхней части пирамиды. Через 5 минут огонь подберется к детонирующему шнуру, одетому кольцом на пирамиду. Мгновенное воспламенение этого шнура произведет одновременный взрыв всех зарядов. Скрываясь в бурлящей воде, пирамида рухнет, увлекая за собой и металлический трос. Одним препятствием на пути движения десантных судов будет меньше.
За 3 минуты Панет и его помощник без какихлибо происшествий подожгли бикфордов шнур на шестнадцати пирамидах, расположенных в их участке, а затем поплыли к баркасу, который шел вдоль берега на небольшой скорости и готовился принять на борт пловцов. Пловцы время от времени смотрят в сторону берега: с минуты на минуту должны взорваться первые пирамиды.
Слева от Панета, в каких-нибудь 300 и от него, на том месте, где только что выступала над водой небольшая железная пирамида, поднимается сноп брызг. Справа тоже. Пирамиды рушатся одна за другой. А еще дальше над поверхностью моря появляются точно такие же снопы брызг. Это значит, что сигнал миноносца был понят и что все остальные пловцы выполнили свою задачу.
Продолжая плыть, Панет мысленно поблагодарил своих, а также и других спущенных сегодня пловцов за проделанную работу. Отлично натренированные, подготовленные в течение этих последних недель к любым испытаниям, они славно потрудились! Одни группы пловцов подорвали морские мины, прикрывавшие дальние подступы к побережью. Другие уничтожили сотни металлических или железобетонных пирамид, которые могли в часы прилива причинить серьезные повреждения десантным судам, предназначенным для переброски людей и ценных грузов, столь необходимых для обеспечения успеха операции. Третьи подорвали поставленные немцами на прибрежном песке наземные мины которые, находясь под водой и будучи невидимыми могли остановить, повредить или даже полностью вывести из строя выгруженные с судов машины и танки-амфибии. Теперь английским саперам оставалось лишь обезвредить мины, закопанные в сухой песок или гальку.
Американские пловцы-подрывники в Нормандии
Подводные препятствия, поставленные немцами, должны были помешать десантным судам подойти к самому побережью и изрыгнуть прямо на берег полчища солдат, танки и гусеничные транспортеры. Тогда наступающим пришлось бы пустить в ход мелкие суда и машины-амфибии. И могучий поток превратился бы в тоненькую струйку, с которой немцы могли довольно легко справиться.
Следовательно, здесь-то, на этой узкой полоске, между отметками малой и полной воды и должны были быть пущены в ход безоружные бойцы морских подрывных отрядов. От их успеха зависел успех всех остальных родов войск.
У боевых подрывников не было опыта уничтожения подводных заграждений под огнем противника. Их можно было уподобить самолету совершенно новой конструкции: он уже построен, но взлетит ли он - неизвестно. Пожалуй, никогда еще исход столь важных событий не зависел от столь непроверенного "оружия".
Боевым подрывникам было абсолютно неоткуда извлекать опыт. Разрабатывать систему организации боевых подрывников, определять их функции приходилось впервые.
В Форт-Пирсе (штат Флорида) была организована школа, состоявшая из девяти человек. То был зародыш, из которого развились отряды флотских подрывников, а потом и боевых пловцов. Возглавлял эту школу Дрейпер Кауфманн. Как никто другой, этот человек был на своем месте. Не зная, когда, где и как именно придется работать его ученикам, он вынужден был импровизировать. Превосходный знаток подрывного дела, он обучал их безопасным и наиболее эффективным методам использования взрывчатых веществ для уничтожения различных объектов. Старый моряк, он показывал, как надо управлять малыми судами или надувными плотами в светлое и ночное время, в штиль и в бурной полосе прибоя.
Он применял самые жестокие способы закалки воли и мускулов своих подопечных. Это закрыло пути многим добровольцам, горевшим желанием стать боевыми пловцами, но оказавшимся непригодными для дела. Суть таких способов заключалась в том, что до тех пор, пока разум говорит "да", тело не должно сказать "нет". Благодаря такой подготовке многие десятки боевых пловцов смогли выполнить почти невыполнимые задания и спасти бессчетное множество жизней, в том числе свои собственные.
Огнеупорные комбинезоны, которые надевали боевые подрывники поверх походной формы, казались в ту пору разумной мерой предосторожности. Каждый знал, какую ужасную картину будет представлять собой человек, охваченный морем горящего бензина или нефти, вылившейся из торпедированного танкера. Из уст в уста ходили слухи, будто однажды англичане помешали высадиться немецкому морскому десанту благодаря тому, что вдоль побережья с помощью быстроходных надводных кораблей была поставлена завеса из горящего бензина. Говорили даже, будто в госпиталях видели уцелевших немцев, "ужас как обгорелых". История эта оказалась обыкновенной выдумкой, но ведь бывает, что выдумка предвосхищает действительность.
Превратить нормандское побережье в геенну огненную было проще простого. Достаточно было поместить небольшие заряды с обыкновенными детонаторами в бочки, наполненные бензином и нефтью. Устроят ли такой фокус немцы? Люди, готовившие операцию, полагали, что "да".
Тогдашним пловцам-подрывникам было еще далеко до современных боевых пловцов - людей, которые прыгают с самолетов, выходят из люков подводных лодок и могут часами плыть под водой, не поднимаясь на поверхность. Внешне подрывники больше всего походили на обыкновенных пехотинцев. Должен был пройти немалый срок, прежде чем они ушли под воду и поистине стали земноводными.
Теперь, когда на каждом пляже шагу не ступишь, чтобы не наткнуться на спортсменов в масках и с трубкой во рту, на обыкновенных ныряльщиков и аквалангистов, нам трудно представить себе, что в ту пору в океане чаще купались, чем плавали. Боевым пловцам пришлось пройти три фазы развития: от сухопутной работы они перешли к использованию шлюпок; затем стали выполнять свою работу вплавь и наконец ушли под воду.
При подготовке боевых пловцов в Форт-Пирсе были применены надувные резиновые лодки. Когда подрывники прыгали в воду с резиновых лодок, они привязывались спасательным концом, поскольку на них была надета походная форма и тяжелые башмаки. Все, что требовалось от курсанта, - это проплыть несколько сотен метров - ровно столько, чтобы продержаться некоторое время на плаву; после этого его втаскивали обратно на борт лодки.
Обученных людей небольшими группами отправляли в Англию, где их собирали, перетасовывали, заставляли устанавливать и уничтожать подводные препятствия, имитировавшие те, с какими им придется встретиться в боевых условиях. Каждая такая операция укладывалась в определенный отрезок времени, ибо взаимодействие различных родов войск требует абсолютно точной согласованности.
Прогнозы были оптимистическими, даже чересчур: дескать, огонь корабельной артиллерии союзников и воздушная бомбардировка будут настолько эффективными, что на вражеском берегу не останется ни одной живой души. Словом, не высадка десанта, а веселая прогулка! Солдаты издевались над такими прогнозами, они им не верили. И оказались правы.
Таща на себе больше 30 килограммов снаряжения, в основном взрывчатку, озябшие, мокрые, несмотря на асбестовые комбинезоны и подбитые мехом куртки, боевые подрывники, перелезая через борт корабля и спускаясь по веревочной сетке в утлые моторные лодки, должно быть, не страшились перспективы попасть из огня да в полымя. Там хоть можно согреться. В этой же ночной тьме, в нескольких милях от французского побережья, среди огромных валов, катившихся под вой ветра, согреться было негде. Если бы, скажем, ветераны-спасатели вышли в такую погодку в море на своих шлюпках, они по праву заслуживали бы медалей. Погода никак не подходила для того, чтобы высаживаться на берег в полном боевом снаряжении для штурма гитлеровских бастионов.
Солдаты не знали, что верховное командование, в руках которого находился громоздкий и сложный механизм армии, флота и авиации, попало впросак с прогнозом погоды. Но отступать было поздно. Операцию нужно было продолжать, пока существовал еще фактор внезапности.
Согласно плану действий, на участках "Омаха" и "Юта" сначала должны были высадиться танки и пехота, а за ними - боевые подрывники. Эти специальные танки были снабжены гребными винтами и держались на плаву с помощью брезентовых поплавков, которые можно было сбросить, достигнув твердого грунта. Испытания они прошли с удовлетворительным результатом, но во время десантирования ветер и крупная волна сорвали поплавки. Часть танков, как только их спустили на воду в трех милях от берега, сразу пошла ко дну; другие уже добравшись до отмелей, застряли в галечных наносах.
Первый эшелон десантных судов, на которых находилась пехота и подрывники, в полумиле от берега попал под ураганный огонь. Многие суда были потоплены. Те суда, которым удалось добраться до берега, подходили к отмеченным участкам, и солдаты брели под ударами прибойных волн к берегу. В отдельных случаях первыми высаживались боевые подрывники.
Условия, в которых им пришлось работать, были такими, что хуже некуда. Корабельная артиллерия и судовые ракетные установки не смогли подавить огонь орудий береговых батарей. Пулеметные гнезда, казематированные установки противотанковых и противодесантных орудий остались почти нетронутыми. Массированные воздушные налеты, предпринятые с целью сломить сопротивление обороняющихся, были произведены слишком далеко за береговой линией; они парализовали резервы противника, но не причинили вреда позициям врага у самого берега.
Сумятица, неизбежная в условиях неспокойного моря и сильного огня противника, осложнилась одной непредвиденной деталью: сильным боковым течением. Оно сбивало с курса отряды пехоты и подрывников. Суда натыкались на свои затонувшие корабли. Обстановка резко ухудшилась.
Потери в живой силе во время высадки первого эшелона достигли устрашающих размеров. В военных колледжах хладнокровно изучают статистические сведения, на основании чего определяют, при каком проценте потерь войска все-таки могут продолжать наступление. Судя по донесениям с участков "Омаха" и "Юта", принятое канонами соотношение убитых и раненых следовало пересмотреть. Легко раненые тонули; те же, кому удавалось выползти на берег, точно метлой вновь и вновь отбрасывались назад пулеметным и ружейным огнем.
Высадка десанта началась на рассвете, при малой воде. Это дало возможность первым малым судам подойти к отмелям. Препятствия, подлежавшие уничтожению, находились между отметками малой и большой воды. Их нужно было успеть уничтожить до наступления прилива, во время которого отмель затоплялась более чем на шесть метров. Иначе более крупные суда, на которых находились основные силы десанта, не смогли бы подойти к берегу и потери среди солдат первого эшелона оказались бы напрасными. Вдоль побережья немцами было поставлено от трех до пяти рядов опасных ловушек: "бельгийские ворота" - массивные решетки из стальных балок, "ежи" из обломков рельсов, прочные деревянные брусья, стальные и железобетонные надолбы и иные препятствия, над созданием которых противник долго и тщательно трудился. Они были установлены с таким расчетом, чтобы пробить днище корабля или повредить десантную баржу. Ко всему, почти к каждому из них была прикреплена небольшая противопехотная мина Теллера, для того чтобы затруднить подрывные работы.
Каждой группе морских подрывников, состоявшей из тринадцати человек, придавался отряд в двадцать шесть саперов-армейцев. Каждый тащил на себе двадцатикилограммовый пакет со взрывчаткой. Вдобавок нужно было нести связки детонационного шнура. А "взорвиголовы" несли взрыватели замедленного действия и запалы. Запасы взрывчатки, буи и флажки для обвеховывания расчищенных проходов подвозились на надувных лодках. Каждой группе был выделен для расчистки участок шириной в 15 метров. А тем временем прилив уже начал лизать подножие наружных заграждений - "бельгийских ворот" высотой в 3 метра.
Гонка продолжалась. Потери росли. Пули снайперов настигали отдельных бойцов, осколки снарядов и минометный огонь уничтожали целые отряды. Команда подразделениями переходила от убитых к раненым смельчакам. Саперы-армейцы и флотские подрывники вскарабкивались на преграды и обезвреживали противопехотные мины, потом падали вниз - раненые или невредимые
- с тем, чтобы приладить заряд взрывчатки, который должен был уничтожить препятствие. Другие тянули детонационные шнуры, соединяя их с зарядами. Бойцы, как могли, старались помочь раненым, не дожидаясь, пока сюда доберутся под таким огнем санитары. Каждый готов был выполнить работу товарища. А потом двигаться дальше.
В этом аду кромешном личной храбрости было недостаточно. При благоприятных условиях шансов остаться в живых у солдата пятьдесят из ста. Шансов этих становится меньше, когда твой боевой дух снижается из-за долгого ожидания, морской болезни, усталости, контузии, когда вокруг стонут и кричат раненые товарищи, а ты ничем не можешь им помочь.
Но подготовка в Форт-Пирсе принесла-таки свои результаты. Покуда у бойца шевелились руки и ноги, он всегда мог заставить себя сделать еще один шаг, чтобы закрепить еще один заряд взрывчатки, присоединить к детонационному шнуру еще один конец. А потом повторить это снова. И еще. Не механически, в каком-то забытьи, а с умом, возвращаясь, чтобы исправить повреждения, нанесенные огнем противника, экономно расходуя взрывчатку, забирая запасы взрывчатки у тех, кто пал. И все время обгоняя поднимающуюся воду.
Немцы, по-видимому, не собирались ослаблять огонь. Сами они были укрыты за бетоном казематов. Наступающие же оказались на открытой, ничем не защищенной отмели. Огонь с кораблей, находившихся в двух милях от берега, был очень точен, и все же отдельные снаряды, не долетая до цели, падали на эту отмель. Почему-то не было и связи между высадившимися войсками и кораблями (такая связь наладилась лишь при высадке следующих эшелонов), поэтому передовые отряды не могли "попросить огонька" для подавления вражеских огневых точек.
На одном участке танки, высадившиеся вслед за первым эшелоном, обстреляли собственных солдат. Пехотинцы цеплялись за детонационный шнур, обрывали его. Часто они укрывались за теми препятствиям, которые подлежали уничтожению. Взмыленным подрывникам приходилось прекращать работу, прогонять солдат да к тому же помогать им оттаскивать раненых на безопасное расстояние.
И все-таки дело двигалось.
Одна команда подрывников, действовавшая на участке "Омаха", 22 минуты спустя после высадки очистила свой участок в 15 метров. Правда, из тринадцати бойцов четверо было убито и столько же ранено. Но и после этого задача их не была еще выполнена до конца: требовалось обозначить расчищенные проходы. Необходимо было взорвать свои десантные суда, которые были потоплены артиллерийским огнем противника, чтобы они не мешали подходу других кораблей. Бойцы изнемогали от усталости и ран. Вокруг рвались мины и снаряды. Волны прибоя, кипевшие от взрывов, выбрасывали на берег обломки, трупы, умирающих солдат. Но надо было закреплять взрывчатку и продолжать работу.
Одни команды подрывников утонули в море или взлетели на воздух вместе со своим опасным багажом, едва успев высадиться на отмель; другие были уничтожены до единого в то время, когда прикрепляли заряды взрывчатки, третьи не могли взорвать заряды, так как находились в гуще собственной пехоты. Из шестнадцати необходимых для первого эшелона проходов на участке "Омаха" было проделано лишь пять.
На участке "Юта" обстановка сложилась более благоприятно. И то лишь благодаря допущенной ошибке! Если бы отряды первого эшелона высадились на предусмотренный планом участок, они понесли бы такие же потери, как на "Омахе". Но тут и первый и второй эшелоны высадились в двух километрах к юго-востоку от намеченного места. Здесь немцы вообще не ожидали высадки, поэтому выставленные ими препятствия были не столь многочисленны, как на участке "Омаха". Не было там и противопехотных мин. Да и огонь был не такой плотный.
Благодаря чудесному капризу судьбы незапланированная в этом месте высадка произошла в точном соответствии с планом. Хотя подкрепления, состоявшие из групп армейских саперов по двадцати человек в каждой, которые должны были прийти на помощь командам флотских подрывников, запоздали, последние принялись за дело под прикрытием танков и пехоты. Торопясь обогнать приливную волну, подрывники закрепляли заряды на участке протяжением в 50 метров и взрывали препятствия. Нередко они делали это, не дожидаясь помощи саперов.
Согласно заданию, восемь команд должны были расчистить 400 метров отмели. Выполнив задание, они успели расчистить еще один участок протяженностью в 300 метров, прежде чем прилив выгнал их на сушу. Там они окопались, а когда вода спала, снова взялись за дело, расчистив еще больший, чем утром, участок.
Фактические потери на участке "Юта" составили 30 процентов личного состава, на участке "Омаха" - 60. Из-за того что раненым не была своевременно оказана первая помощь (это объяснялось тяжелыми потерями, которые понес медицинский персонал), а также потому, что раненые тонули, количество погибших было чрезвычайно велико.
Так закончилось боевое крещение только что созданных отрядов флотских подрывников. В этой роли они выступали в первый и последний раз. Задачи, возникшие в ходе войны на Тихом океане, были другими и требовали разнообразного решения. Там подрывники превратились в боевых пловцов, получив наименование бойцов команд подводных подрывных работ.
Десанты на острова Тихого Океана
Десантные операции на тихоокеанском театре военных действий имели мало общего с вторжением союзников в Нормандию.
Нормандия отстояла от ближайшего отправного пункта в Южной Англии менее чем на сотню миль. Расстояние же от Сан-Франциско до Японии (через Гавайские острова) составляет почти пять с половиной тысяч миль. Так что вторжение в Японию непосредственно из Америки осуществлено быть не могло.
Десятки островов, захваченных японцами, были сильно укреплены и превращены в военные базы. Оставить их у себя на флангах было нельзя. Встала задача захватить их и превратить в американские базы еще до вторжения в метрополию. Расстояния были огромны, проблемы снабжения и транспортировки войск чрезвычайно трудны.
Кровопролитный десант на остров Бетио в ноябре 1943 г. показал, что без предварительной разведки района высадки из-под воды, а также без проделывания проходов в подводных заграждениях нечего даже надеяться на быстрый успех и небольшие потери.
Если бы на каждом из островов, которые им предстояло захватить, американские солдаты несли бы такие же потери, как на Бетио, военные действия на тихоокеанском театре затянулись бы, а может и вовсе застыли бы на мертвой точке. Экспериментальным путем было установлено, что ни бомбежкой, ни артиллерийским огнем проделать проход в прибрежных рифах невозможно. Тогда были пущены в ход механические подрывные средства. Первыми из них были испробованы управляемые по радио катера "Стингрей", нагруженные взрывчаткой. Возлагавшихся на них надежд они не оправдали.
Не могли ли помочь делу команды боевых пловцов, подготовленные в Форт-Пирсе? Это были все еще "пешие" подрывники, действовавшие с надувных резиновых лодок. На них была надета обычная походная форма, спасательные пояса. Прежде чем лезть в воду, они спасательным концом привязывались к лодкам. У них имелись очки на случай, если придется погружаться в воду с головой, но не было ни масок, ни ласт, ни иного оснащения; все это появилось позднее.
Кваджалейн
Следующим после Бетио в списке островов, которые надлежало взять с моря, был остров Кваджалейн. Именно тогда во время разведывательной операции подрывники пустили в ход новые, не использовавшиеся ранее приемы.
Под прикрытием "пляжного зонта" - огня корабельной артиллерии - четыре десантных корабля однажды утром отправились на вылазку. Головной корабль, осыпаемый пулями и минами, в пятистах ярдах от берега остановился: дальнейшему продвижению мешала гряда коралловых рифов. Тогда два пловца скинули с себя одежду и нырнули в воду. Подплыв к берегу, они разглядели береговые укрепления противника и множество ранее не замеченных рифов, которые помешали бы осуществить высадку с десантных барж.
На основании их донесений план высадки был изменен. Вместо десантных барж при первой атаке использовали транспортеры-амфибии - стальные коробки, снабженные гребными винтами для передвижения по воде и гусеницами для перемещения по суше. Действуя вместе с танками-амфибиями, транспортеры проникли в глубь острова, понеся небольшие потери.
На следующий день подрывникам пришлось сочетать разведывательные действия с подрывными. С помощью зарядов взрывчатки они проделали в рифах проходы для судов, которые должны были обеспечивать доставку на берег боеприпасов, снаряжения, подкреплений и эвакуировать с острова раненых.
На одном из участков путь десантникам преградил дот. Пловцы расправились с этим массивным железобетонным сооружением на свой манер - с помощью взрывчатки.
Эниветок
Во время высадки на Эниветок, стоявший следующим на очереди, тактика боевых пловцов сделала еще один шаг вперед. Накануне высадки под прикрытием артиллерийского огня два транспортера-амфибии - на каждом из них находилось по отделению боевых пловцов - часа два кружили в полусотне ярдов от берега, занятого противником. Несмотря на минометный и пулеметный огонь, подрывники скинули с себя форму, надели очки и, прыгнув в воду, принялись закреплять буи на коралловых рифах, находившихся в опасной для судов близости от поверхности. Кроме того, с помощью буйков они обозначили проход, которым должны были назавтра воспользоваться десантные суда, а также засекли вражеские огневые точки, уцелевшие после обстрела.
Во время атаки на следующий день пловцы-подрывники выполняли роль проводников первого эшелона десантников: сбившиеся с пути транспортерыамфибии, попавшие в опасную зону, они направляли в расчищенные проходы. После этого они принялись проделывать новые проходы и расчищать взрывами места для якорных стоянок кораблей. Лишь тогда появилась у них первая жертва: один раненый.
Отряды пловцов-подрывников учились своему делу в настоящих боевых условиях. Не располагая ни инструкторами, ни опытом предшественников, представители этого новейшего рода войск каждый шаг делали на ощупь. Появились такие новинки, как ночная разведка с использованием надувных лодок; разведка в дневное время почти у самого берега; обнаружение подводных препятствий и обозначение их буйками.
Но они все еще оставались обыкновенными подрывниками, использующими шлюпки. Такими они были и во время высадки в Италии, а затем - на Средиземноморское побережье Франции. Лишь во время трудных операций по взятию многочисленных островов, рассыпанных по просторам Тихого океана, подрывники превратились в пловцов. Решающим доводом в пользу замены подрывников боевыми пловцами было то соображение, что они представляют собой менее заметную и соблазнительную мишень, чем целый отряд подрывников, сгрудившихся на небольшом судне вместе со своим смертоносным грузом.
Подобное решение было весьма ответственным: теперь боевые пловцы должны были пойти на задание, которое на первый взгляд смахивало на самоубийство.
Обычное обмундирование, башмаки и спасательные жилеты больше не использовались. Пришлось внести изменения и в инструкцию, требовавшую, чтобы пловец непременно тянул за собой спасательный конец, привязанный к шлюпке. Спешно доставалось новое оснащение. На смену очкам, искажающим предметы под водой, пришли маски. Кроме того, пловцам позарез были нужны водонепроницаемые часы и компасы на случай, если бы им понадобилось преодолевать значительные расстояния, да еще в ночное время.
Упор делался на подготовку шестерок: при таком количестве бойцов возможно сохранять целостность группы и поддерживать на воде связь друг с другом. Пловцы были разбиты на неразлучные пары: каждый отвечал за жизнь своего напарника и выполнение обязанностей, возложенных на данную двойку.
Не последнюю роль в этой перестройке сыграл Дрейпер Кауфманн, тот самый офицер, который начал подготавливать их в Форт-Пирсе. Во время Сайпанской операции он лично возглавил отряд боевых пловцов.
Сайпан
При подготовке этой операции перед пловцами была поставлена задача, с которой им никогда еще не приходилось сталкиваться. Казалось, что выполнить ее невозможно, но испробовать, что из этого выйдет, было необходимо.
Боевым пловцам надо было добраться от рифовой гряды до занятого противником берега. Расстояние, которое им предстояло покрыть, составляло около двух километров. Задача заключалась в том, чтобы засечь вражеские береговые батареи, убрать все подводные препятствия и произвести промер глубин. Дело осложнялось тем, что, согласно донесениям разведки, рифовая гряда была хорошо пристреляна японскими артиллеристами.
Подрывные работы следовало произвести в последнюю очередь, когда пловцы уже начнут выбираться из воды. Но необычные гидрографические исследования и обвеховывание препятствий следовало производить одновременно.
Каждый пловец был выкрашен голубой краской, чтобы его загорелое тело сливалось с водой. Черные кольца, нанесенные через каждый фут превращали боевого пловца в живой футшток для определения глубины в мелких местах. Обвешанный, как елка игрушками, небольшими буйками для отметки подводных препятствий, в наколенниках, спортивных туфлях и перчатках, защищавших его от порезов об острые рифы, со шлемом на голове, боевой пловец представлял собой довольно оригинальное зрелище, способное до смерти перепугать всех рыб.
Действия американских пловцов на Сайпане стали затем характерными для такого рода десантных операций. Боевые пловцы на десантных судах, идущих на большой скорости, доставлялись почти к самой рифовой гряде. Распространенный ныне метод "сбрасывания" был применен там впервые. К борту судна, обращенному к берегу, была пришвартована резиновая лодка. В нее попарно прыгали боевые пловцы. Оттуда они ныряли в воду: семь пар пловцов с каждого судна; расстояние между парами составляло 100 метров. Таким образом, охватывался участок протяженностью в 700 метров. На каждом из четырех десантных судов находился пловец-офицер с водонепроницаемым портативным приемо-передатчиком. Он докладывал обстановку и в случае надобности вызывал огневое прикрытие. А на берегу с грохотом рвались снаряды "пляжного зонта", который подавлял огневые точки японцев, отвечавших огнем стрелкового оружия и артиллерии.
Промер глубин производился следующим образом. Один из пловцов, составлявших боевую пару, разматывал линь, разбитый на отрезки по 25 метров, и возле каждой отметки измерял глубину лотом. В это время его напарник кружил рядом, отыскивая и отмечая препятствия. Каждый пловец заносил сведения на пластмассовую дощечку. Такой метод явился прообразом ныне употребляющегося способа промера.
В этой операции на помощь подрывникам пришли "плавучие матрацы" - надувные плоты с электрическими моторчиками. Это была еще одна новинка. Разумеется, "плавучие матрацы" представляли собой более заметную мишень, чем головы пловцов, то показывающиеся из воды, то исчезающие, и поэтому привлекали внимание вражеских стрелков. На одном из таких плотов находился командир боевых пловцов.
Благодаря четкой слаженности действий десантных судов, резиновых плотов и взаимной помощи пловцов две команды в составе 200 бойцов и офицеров понесли небольшие потери: двое убитых, пятеро раненых и шестеро контуженных подводным взрывом.
В этой операции в числе других новинок была впервые использована оправдавшая себя система "боевых пар". При подходе к берегу, занятому противником, один из пловцов был ранен. Его напарник сделал ему перевязку и, закончив производство промеров, вернулся к раненому, чтобы отбуксировать его в относительно безопасное место - за рифы, находившиеся на расстоянии мили. Три часа спустя оба были подобраны своими.
На основании данных, полученных во время этой разведки, были составлены новые, откорректированные карты, так что маршруты движения транспортеров-амфиоий с морской пехотой пришлось изменить. В проходах, первоначально намеченных, глубина оказалась слишком большой, поэтому маршрут был проложен по тем участкам, где, по сообщению пловцов, глубина была невелика.
На следующее утро, когда подошли основные силы десанта, офицеры-пловцы, действуя в роли проводников, провели за собой части первого эшелона и на этот раз не понесли вовсе никаких потерь. После этого боевые пловцы взрывали затонувшие суда, которые мешали подходу кораблей, расчищали в рифах новые проходы.
Если высадка в Нормандии явилась самым суровым во всей второй мировой войне испытанием для десантных войск, то сайпанская операция оказалась наиболее поучительной. Во время нее были введены новые методы и приемы работы боевых пловцов; они использовались и в дальнейших операциях. Правда, каждая новая десантная операция ставила свои особые проблемы и требовала иных способов их решения. Однако основные принципы действия боевых пловцов были уже испытаны, проверены и узаконены.
Гуам
Этот остров в июле 1944 г. встретил десантников естественными препятствиями в виде прибрежных рифов и искусственными - в виде заграждений. Это требовало иного метода расчистки проходов.
Во время ночной вылазки боевые пловцы установили, что десантные суда не смогут подойти к берегу - глубины тут настолько малы, что в малую воду рифы обсыхают. Транспортеры-амфибии пройдут по мелководью, но их могут задержать береговые укрепления. Без всякой огневой поддержки, тайком, боевые пловцы отправились на разведку. Высадившись на берег, они увидели, что заграждения представляют собой сплошные ряды наполненных камнями железобетонных коробок, одолеть которые будет не под силу даже транспортерам-амфибиям.
Разведка, произведенная в дневное время, показала, что и на остальных участках побережья имеются такие же препятствия. С наступлением темноты к этим сооружениям пловцы прикрепили заряды взрывчатки. Небольшая часть препятствий уцелела, большинство же их было уничтожено. С остальными разделались днем. После этого боевые пловцы взялись за коралловые рифы. Подрывные работы продолжались под прикрытием дымовой завесы, бомбардировки с воздуха, огня корабельных пушек и ракетных установок.
Американским пловцам потребовалось для выполнения задания шесть дней. Чтобы разведать и уничтожить заграждения, им пришлось двенадцать раз спускаться в воду. Только один пловец оказался убит: его настигла пуля японского снайпера. Были уничтожены 620 объектов, преграждавших путь десантным судам. В коралловых рифах пловцы проделали проходы и обозначили их буйками. 20 июля, когда начался штурм острова, пловцы находились на десантных судах, указывая безопасный путь, а затем в течение нескольких дней расчищали проходы, взрывали вновь обнаруженные заграждения, помогали поднимать американские высадочные средства и танки-амфибии, потопленные японцами.
Высадка десанта прошла успешно.
Если Сайпанская операция послужила образцом производства разведывательных работ, то на Гуаме была разработана тактика расчистки оборонительных сооружений противника. Было отмечено, что без боевых пловцов осуществление десантной операции такого рода невозможно. Деятельность боевых пловцов получила высокую оценку.
Тайнань и Пелелиу
На Тайнане, следующем из островов, разведывательные и подрывные работы производились уже по готовому образцу. Введено было Два новшества: у пловцов появились водонепроницаемые фонари для визуальной связи; кроме того, курс отряда отправившихся в ночную разведку пловцов, снабженных портативными приемниками-передатчиками, корректировался с помощью корабельной радарной установки.
Впоследствии хорошо обученным пловцам, снабженным компасами, радарная наводка была ни к чему, однако теперь, когда боевые пловцы работают под водой, находит распространение измененный вариант такой системы, где используется гидролокатор и подводный гидроакустический телефон.
Во время операции на Пелелиу были испробованы ласты, вскоре ставшие неотъемлемой частью снаряжения боевых пловцов; тогда же боевыми пловцами была впервые использована подводная лодка. Несмотря на то, что она была обнаружена противником, преследовалась авиацией и надводными кораблями, которые забрасывали ее глубинными бомбами, подводной лодке удалось всплыть лунной ночью и высадить отряд из пяти бойцов. Боевые пловцы на надувной резиновой лодке отправились на разведку, после чего вернулись на свою подводную базу. Это было еще одним добавлением к теперь уже длинному перечню новинок.
На Пелелиу боевые пловцы отправлялись в разведку днем и ночью, производили подрывные работы согласно уже выработанным методам, при этом они не понесли потерь. Как обычно, боевые пловцы указывали десантным частям безопасные проходы, а потом занимались расчисткой препятствий и иными опасными делами.
К этому времени безоружные боевые пловцы (кроме ножей, у них ничего не было) стали столь же необходимы для достижения успеха, как линейные корабли, авиация, пехотные полки. Все рода войск, участвующие в десантной операции, взаимозависимы, но именно боевые пловцы держат в своих руках ключ к критической полосе, лежащей между глубокой водой и сушей. Теперь планы десантных операций все чаще стали зависеть от собранных ими сведений о противнике и о гидрографической обстановке.
Засевшие на хорошо укрепленных позициях, японцы наносили тяжелый урон частям американской армии и морской пехоты, когда те высаживались на тот или иной остров. Именно боевые пловцы помогали свести до возможного минимума потери при высадке; углубляя и расширяя проходы и расчищая места для якорных стоянок, они также способствовали скорейшей доставке подкреплений, припасов и эвакуации раненых.
Филиппины
Когда дошла очередь до Филиппин, из множества островов для высадки первого десанта выбрал остров Лейте. К несчастью, малым тральщикам пришлось туго: налетел шквал, разгулялась волна. Поэтому подходы к острову остались непротраленными и более крупные суда не смогли подойти к берегу ближе чем на пять миль. Воздушной поддержки боевые пловцы не получили, а огневое прикрытие было довольно жидким. В воде, взбаламученной штормом, ничего не было видно, пловцам пришлось работать, ориентируясь по глубинам, и отыскивать заграждения на ощупь.
Хотя многие пловцы добрались до самого мелководья, мин и каких-либо искусственных препятствий они не обнаружили. Во время разведки боевые пловцы и экипажи кораблей, непосредственно их поддерживавших, хорошо поработали. Однако из-за слабости огневого прикрытия вражеских солдат не удалось загнать в окопы, а это привело к тому, что боевые пловцы потеряли троих убитыми и четырнадцать ранеными. Этот день был для них не самым удачным днем. Но данные их разведки сыграли свою роль. На этот раз после ожесточенной бомбардировки на берег почти беспрепятственно высадились четыре дивизии.
Во время операций в заливе Лингайен у американцев появился новый и грозный враг - "камикадзэ", летчики-смертники. Тогда же японцы пустили в ход и менее известное оружие - "корабли-самоубийцы" - небольшие катера, груженные взрывчаткой, представлявшие собой некое подобие американских "Стингреев". Хотя боевые пловцы благодаря более сильной огневой поддержке, чем при операции на Лейте, уже не несли потерь во время разведки, при падении на транспорт самолета, пилотируемого камикадзэ, были убиты 11 и ранены 15 боевых пловцов.
Разведывательные операции на восточном и западном побережьях острова Иводзима также производились по плану; пловцы не понесли потерь, несмотря на ожесточенный огонь противника. Но и на этот раз боевым пловцам, удачливым в воде, на борту судна не повезло: при атаке другого камикадзэ погибли 18 бойцов, 33 человека были ранены.
От двух этих атак камикадзэ боевые пловцы понесли больше потерь, чем во всех операциях, начиная с высадки в Европе. На "сухом месте" они оказывались гораздо более уязвимы, чем в воде.
Окинава
Остров Окинава, от которого до Японии всего сутки ходу, являлся крепким орешком. Он был укреплен ничуть не хуже, чем острова самой метрополии. Задача взаимодействия 1000 боевых пловцов, разбитых на десять команд, с прочими родами войск, требовала более четкой и детальной предварительной подготовки, чем когда-либо прежде. Ведь в операции должны были участвовать почти полмиллиона солдат; по величине эта флотилия уступала лишь той, что участвовала в высадке в Нормандии.
Побережье острова обследовалось от участка к участку - как с огневым прикрытием, так и без него. Камикадзэ и катера-смертники усложняли обстановку. Одной команде боевых пловцов пришлось вступить в схватку с вражескими солдатами; им удалось благополучно вернуться назад, но там они получили нагоняй за то, что вылезли из воды. Другая команда поверглась бомбежке и обстрелу самолетами собственной морской авиации. Для этой операции характерно было то, что в ответ на просьбу боевых пловцов подавить какую-либо вражескую батарею тотчас же открывали огонь корабли поддержки и принимались за дело пикирующие бомбардировщики.
Борнео
После взятия Окинавы боевые пловцы отправились на юг, на Борнео и Новую Гвинею, чтобы ликвидировать изолированные гарнизоны японцев. Ничему новому тут они не научились.
В июле 1945 года на юго-восточном побережье острова Борнео, в районе Баликпапан, две команды американских пловцов за шесть дней до начала высадки десанта проделали в прибрежных заграждениях противника два прохода: один шириной 1700 и другой - 2000 м.
Пловцы действовали настолько искусно, что в обеих командах, кроме одного раненого, других потерь не было.
Финал
Постепенно набирала силы новая мощная армада, готовившаяся к высадке десанта на острова Японии. Огромная протяженность коммуникаций, налеты камикадзэ, для защиты от которых так и не нашли никаких эффективных средств, ожидание самого ожесточенного сопротивления японцев - все это заставляло полагать, что даже кровопролитная высадка в Нормандии по сравнению с тем, что предстояло, покажется всего лишь детской игрой.
Но тут, точно гром средь ясного неба, грянули взрывы атомных бомб и было заключено перемирие.
Надо отметить, что во время действий на Тихом океане потери среди боевых пловцов были ничтожны; они составляли лишь 1% от всего их числа. В это число следует включить и урон, нанесенный атаками камикадзэ, поскольку непосредственно во время боевых операций потери боевых пловцов были гораздо меньшими.
Это обстоятельство боевые пловцы объясняют своей блестящей физической подготовкой. Они доказали на деле, что, пока не ослабнет дух пловца, не может ослабеть и его тело. Его разум должен всецело владеть измученным полумертвым телом. А это тело может превозмочь такие трудности и лишения, какие известны не всякому первоклассному спортсмену.
После капитуляции Японии американское военноморское командование не забыло о той помощи, которую оказывали десантным войскам боевые пловцы. Они были использованы во время войны в Корее, в частности во время проведения десантной операции в районе Вонсана, где уничтожали многочисленные минные и другие заграждения, установленные корейцами и китайцами на ближних и дальних подступах к порту.
Сегодняшний вариант обеспечения десантов
В соответствии с нормативными документами НАТО, типовая схема использования боевых пловцов в морской десантной операции выглядит следующим образом. За трое-четверо суток до дня высадки десанта пловцов доставляют в район десантирования с целью разведки противодесантной обороны и прибрежных гидрографических условий. Пловцов скрытно выбрасывают с быстроходных катеров на расстоянии 22-24 метра между ними. Погрузившись по команде на глубину 9 метров, они начинают все одновременно двигаться параллельно друг другу в направлении берега. На специальных пластмассовых планшетах с подсветкой изнутри они отмечают изменения глубины, рельеф дна, встречающиеся естественные и искусственные препятствия, наличие и силу прибрежных течений. Выполнив задание, разведчики уплывают назад в море, где их подбирают вертолеты или подводные лодки.
В день высадки десанта, на самом рассвете, когда только начинают проступать сквозь мглу очертания берега, быстроходные катера выбрасывают пловцов вдоль первой линии разведаных противодесантных подводных заграждений. Если требуется, то сброс пловцов прикрывают дымовыми завесами, огнем корабельной артиллерии, бомбо-штурмовыми ударами авиации по береговым батареям и огневым точкам. Пловцы укрепляют на подводных препятствиях подрывные заряды. Это малые (10-15 кг) и большие диверсионные мины. Малые мины крепят посредством магнитов, резиновых присосок, струбцин в наиболее уязвимых местах объектов подрыва. Большие мины, как правило, затапливают рядом с заграждениями или под ними.
С началом движения к берегу первой волны десантно-высадочных плавсредств специально выделенные подрывники производят одновременный подрыв всех заграждений. Проделанные проходы обозначают буями, или же их указывают пловцы, плавающие на поверхности воды. Оставшиеся неповрежденные заграждения обозначаются специальными вехами.

Следуюшая глава

(с)Дом Рыбака - 2003