Тишина на Вазуле обманчива
В.Вальков, "Рыболов" 1/2001


      Наш хозяин, дед Иван, встречал нас, вернувшихся с реки, вопросом: "Ну что, опять акани?"
      Жители Смоленской глубинки, в отличие от волжан, "акают", но не по-московски, а широко, заменяя некоторые гласные на любимую "а". Я долго прислушивался к смоленскому говорку, пока не понял, что дед спрашивает об окунях.
      Здешние "акани" давно не дают нам покоя, хотя и многовато стало на Вазузе народу.
      Нет числа лещатникам: от самой Сычевки до Хлепеня лед на русле иссверлен, как решето, а глубина здесь 10-12 м. Выходит лещ и на 6-метровую глубину, где его тоже прикармливают и подстерегают с поплавками и сторожками, "чертиками" и "паровозами". Ставят палатки, ловят днем и ночью. Уловы становятся все беднее, рыба мельчает, берут уже не леща, а мелкого подлещика, но от этого рыболовов меньше не становится. (К слову: рыба исчезает не из-за обилия рыболовов, а по причине весенних сбросов воды на Зубцовской плотине. Уровень катастрофически быстро падает на 6 м и более, погибают икра и молодь. Оставшуюся рыбу добирают браконьерские сети).
      Поубавилось за последние годы охотников на хищника, но в определенные периоды и их много. Мы тоже из их числа, хотя в нашей компании мормышечников больше, а чистыми блеснильщиками можно назвать только Валерия и меня.
      ... Проехав заполночь Никольское, что недалеко от славного города Сычевки, в конце концов наш УАЗ плотно сел на брюхо. Мы вылезли из машины. И хотя подобное случилось с нами не в первый раз, мы, оглядевшись, изумились, будто попали на другую планету. Пейзаж не хуже лунного: голая равнина в черной пелене ночи, и ни одного признака жизни, ни одного огонька. До самого горизонта - непроглядная снежная мгла. Дорогу замело так чисто и ровно, что сразу стало ясно: мы от внешнего мира отрезаны.
      Столкнуть с места двухтонную "буханку", севшую на мосты, не удалось. Двое ушли на разведку и пропали. Прошло около шести часов. Мы спрашивали командора, главу нашей экспедиции Ивана Константиновича: - Что будем делать?
      Он же вопрошал: - Где мой сын? (который с напарником ушел на поиски жизни).
      Слава Богу, ночью не было мороза. Только под утро мы увидели вдали сполохи света и услышали рокот мотора. Разведчики, проплутав в ночи часа четыре, нашли-таки деревню и ждавшего нас хозяина, местного учителя (к деду Ивану мы ездили потом). Нас разыскивали на тракторе, который вытащил нашу машину из снежного плена и дотащил на буксире до самой деревни.
      С рассветом, едва оправившись от пережитых треволнений, мы вовсю сверлили толстый лед, удивляясь разнообразию дна. Поднятая плотиной Вазуза залила бугристые берега, изрезанные множеством ручьев, и здесь можно было на одинаковом расстоянии от берега найти самые разные глубины - от мелководья до руслового ложа, невидимой петлей подошедшего к берегу.
      Наши старшие как сели в трех метрах от берега, просверлив лишь по паре лунок, так два дня с них и не вставали. На их мормышки сбежалась вся мелочь от Зубцова до Гагарина.
      Два дня они работали в поте лица, набивая трюмы ящиков окуньками и плотвичками размером с палец. И были чрезвычайно довольны: будет своя килька в томате, будут шпроты! И у каждого по два-три обрыва да по окуню граммов на четыреста. Тоже веселье...
      Что до меня и Валерия - это не для нас. Наше правило: волка ноги кормят. Ноги и ледобур.
      Можно пойти направо - там огромные плесы и изгибы берегов до самой Жерновки; можно налево, к Никольскому, где немало поливов, омутов, ручьевых устьиц; можно на Касню, в сторону Субботников.
      Ходишь и сверлишь вволю, и никто тебе не мешает, никто тобой не интересуется, кроме зайцев. Следов заячьих видимо-невидимо. Возвращаешься к оставленной минут пять назад лунке по своему же следу, а он уже перечеркнут заячьими строчками. Одел косой белую шубу, и не видно его, хоть и бегает рядом. Хитер и любопытен.
      Буквально над ухом прогремел выстрел. Из-за бугра вышел мужик с котомкой через плечо. Спросил его, кто стрелял.
      - Я, - ответил тот на ходу.
      - В кого?
      - В зайца.
      - А где он?
      - В сумке, - и пошел дальше не останавливаясь.
      Ружье я не сразу заметил: оно уже было сложено вдвое и убрано в чехле. Живут же люди: вышел рано поутру за околицу, добыл зайца и на работу успел.
      А тут день сверлишь, второй, но не нравятся наши московские блесны вазузским полосатым аборигенам.
      В таких случаях, если не удается найти рыбу, ищи местного рыболова.
      Гляжу, сидит на саночках пожилой мужичок и машет левой рукой, а правый-то рукав пуст. С его хлыстика через колечко без кивка извилистой линией опускается толстенная леска.
      Подошел, поздоровался. Я уже слышал об одноруком рыболове по прозванию Кабан, который одной левой и лед сверлит, и слесарит, и даже косит, переделав косу под левую руку. О нем деревенские говорили, что он себе на уме, но он с первого слова принял чужака как добрый хозяин. Я высказал удивление, что у него леска непомерной толщины. Уж не на сома ли?
      - Да нет, сижу на окуня. А что леска ноль восемь - так это щука обижает. Ноль шесть откусывает.
      - Да разве окунь возьмет на такую леску?
      - Сегодня что-то не берет. А вчера два десятка до обеда поймал, еле увез на санках.
      - Как это - "еле увез"? Разве это много?
      - По количеству немного, а по весу - пуда полтора. Окунь тут знаешь какой. Килограмм, полтора, два... Когда такие звери берут, мелочь и не подходит.
      Вот тебе раз!
      Сколько лет сюда ездим, сколько слышим о крупной рыбе, а все одно и то же: вчера брал килограммовый окунь, вы на день опоздали! Или: рановато приехали, через пару дней начнет...
      Кабан, на свое прозвище нисколько не похожий, был не против знакомства. Много раз потом он принимал нас в своем доме на ночлег, показал блесны, вместе с нами ходил на рыбалку.
      Потом, переняв у него кое-какой опыт по части блесен, мы все-таки попали (и не раз!) на клев настоящего горбача - весом до 1,5 кг. Его поклевка мало чем отличалась от щучьей хватки: при ударе хлыстик нырял вниз на 15-20 см. Да и вываживать его с 6-метровой глубины - одно удовольствие. Причем если после такого красавца клевал окунь на 0,5 кг, а его сразу чувствуешь по сопротивлению, такая досада брала!
      Да, вот это были "акани"! Но это все потом.
      А в эту поездку и последний день рыбалки на Вазузе казался нам безнадежным. Как говорили местные жители, не было "бора". Одним словом - тишина.
      Только тишина на Вазузе обманчива. Можно два дня безуспешно дырявить лед, а за час до отъезда нарваться на гомерический клев.
      Что-то похожее произошло на этот раз и со мной, хотя мне нечасто везет на удачу.
      Незадолго до отъезда (наши старшие уже пошли в дом обедать) вышел я под крутой берег, в глухой глубокий залив, покрытый сплошным белым покрывалом, и пробил пару лунок на 6-метровой глубине.
      Тут набросилась на мою блесну стая хищников, будто недовольная вторжением в их владения. Окуни разных калибров наперебой атаковали маленькую белую блесенку, быстро наполняя мой ящик. Рыбины потяжелее спокойно сходили с мелкого впаянного крючка. А напоследок ударила щука на 2,5 кг, крючок вонзился ей в край верхней губы, и после бурного, но недолгого сопротивления она позволила выволочь себя на лед.
      Подошел ко мне один из наших, посидел справа, ничего не увидел (окуней я вытаскивал аккуратно и опускал в окошко ящика не вставая, в тесноте они не гремели) и ушел.
      Уже в машине, сев рядом, он подозрительно спросил:
      - Чем это из твоего ящика пахнет?
      Щука действительно пахла сильно, особенно когда я открыл крышку, под которой она лежала, свернутая в бараний рог, в компании хороших окуней.
      Я был разоблачен.
      Парень надулся и отсел к командору. Сквозь гул мотора я услышал недовольный шепот: "Эти двое всегда так: найдут рыбу и не позовут. Зачем их брать?"
      Действительно, получилось так, что из всей компании только мы с Валерием были с хорошей рыбой, за что и поступила на нас жалоба. Дитя...
      В следующий четверг мне позвонил Иван Константинович и пригласил на рыбалку, сообщив, что очередной поход на Вазузу состоится в пятницу вечером.
      - Выезжаем в 20.00, подготовься. Я был готов.
(с)Дом Рыбака - 2001